Часы
Наступает такой момент, когда человек решает разобрать старые вещи. Они копятся годами, в кладовке, на балконе, на антресолях. Вроде и нужные, когда-нибудь пригодятся, либо просто хранят какие-то воспоминания в себе.
Так я, во время уборки в кладовке обнаружил старый семейный фотоальбом. Тяжелый, в синем бархате с металлическими вставками на углах. Как-то мама мне его отдала, во время очередного переезда – так и остался. Отряхнув альбом от пыли, я погрузился в изучение фотографий: молодые и не очень, знакомые и малознакомые лица людей, всё тонуло в черно-белом оттенке истории моей семьи. Кот тоже с интересом заглянул в альбом, недовольно чихнул и ушел на кухню просить еды. Отложив альбом насыпал ему свежего корма, поменял воду и вернулся к табурету у кладовки. Альбома не было.
Ещё раз восстановил события в памяти перед походом на кухню, нет, точно, оставил его открытым на табурете. Проверил кладовку, коридор и только в зале обнаружил альбом на диване. Всё-таки сам его принес и забыл. Продолжил листать и на очередном снимке увидел папу. На ней отец сидел в коридоре, возле такой же кладовки на табурете и смотрел фотоальбом. Что за чертовщина. Выбежал в коридор и начал сравнивать – даже табурет стоял там, где был на фотографии. Десять минут назад я сам сидел в такой же позе.
Я оцепенел. Холодок пробежал по телу от самых пяток и остановился где-то в затылке. Папа никогда не был в этой квартире. Когда я сюда переехал его уже не было в живых. Конечно советская типовая планировка могла быть одинаковой, но даже обои и люстра были как на снимке. Папе на фотографии было примерно лет 30-35, как и мне сейчас. Что здесь происходит? Я схожу с ума?
Кот вернулся из кухни, запрыгнул на табурет и свернулся калачиком. Перелистнул альбом и на следующем снимке увидел папу уже на диване в зале, с альбомом в руках. Сравнил фотографии и обстановку и обнаружил полное сходство, за исключением одного – на фото не было ковра на полу, и одна из деревянных половиц была сдвинута в сторону, там что-то блестело. Положил аккуратно альбом, убрал ковер и потянул за половицу. Она со скрипом, но достаточно легко отошла в сторону. Внизу блестели наручные часы. Дрожащими руками доставал их – старые, похоже серебряные, без следов ржавчины. На обороте надпись – «Любимому мужу, Никонорову Михаилу». Это же часы моего дедушки!
Никогда его не видел, он умер ещё до моего рождения, воевал. Вернулся в кладовку – на одной из полок лежали документы на квартиру, в том числе старая домовая книга, судорожно перелистывал пока не нашел – в 50-х годах в этой квартире жили мои бабушка и дедушка. Как такое возможно? Я этого не знал, и никто не рассказывал мне об этом.
Вернулся к альбому и переплеснул ещё страницу – на ней ещё молодой дедушка на фоне книжного стеллажа обнимает папу-мальчика, у которого на руках дедушкины часы. Они улыбаются. Больше фото в альбоме не было.
Я отложил альбом. Взял в руки часы, попробовал завести и чудо! Раздалось мерное тиканье и стрелка часов продолжила отсчет времени спустя много лет. Надел их на руку и вспомнил всех: папу, маму, дедушек и бабушек и тоже невольно улыбнулся от теплых воспоминаний. В этот день старых вещей я больше не разбирал.